Мой дом-моя крепость

В основу законопроекта, где будут прописаны поправки в статью 37 УК РФ «Необходимая оборона» и который собирается внести на рассмотрение в Госдуму депутат Игорь Лебедев, легла концепция «Мой дом — моя крепость». Эти изменения, при условии, что будут узаконены, снимают пределы необходимой обороны с хозяев дома, если опасность им угрожает на их территории. Большинство россиян инициативу поддерживает, юристы спорят о правовых нюансах, кто-то высказывает мнение, что законом могут прикрыться преступники, выдавая своих жертв за непрошенных гостей. Очень много говорят об оружии, боятся, что им будут пользоваться безнаказанно. Но многие сходятся в одном — люди имеют право на защиту в своем доме. Не сомневается в этом и один из основных авторов российской концепции «Мой дом — моя крепость» Дмитрий Галочкин. Член Общественной палаты РФ, председатель Общероссийской общественной организации «Профессиональный союз негосударственной сферы безопасности» дал интервью специально для «URA.Ru».

— Дмитрий Евгеньевич еще только была озвучена вами концепция «Мой дом — моя крепость», как сразу же стали припоминать случаи, когда некогда мирные российские обыватели брали в руки оружие и убивали своих сограждан. По пьянке, из-за невоспитанности...

— В самом начале нашего разговора я сразу попрошу не путать две темы — есть федеральный закон «Об оружии», куда тоже продвигаются некоторые поправки, и есть инициатива «Мой дом — моя крепость». Немного предыстории. В прошлом году на сайте Российская общественная инициатива — РОИ — была размещена инициатива «Мой дом — моя крепость». Её внес Станислав Белов. На сайте инициатива выносится как некая концепция, которая может стать базой для закона. Это не является законопроектом в чистом виде. Инициатива декларировала принципы необходимой самообороны. Причем 100 тысяч голосов инициатива набрала не за год, а за 8 месяцев. Я, будучи членом Общественной палаты России, активно ее продвигал, поскольку мне созвучны декларируемые принципы, проводил «круглые столы», слушания, приглашал депутатов, общественных деятелей. Собственно говоря, из «стотысячников» до Государственной Думы дошла только эта. Хотя ранее подобные законопроекты вносились многими депутатами от разных фракций, но отклонялись. Сейчас же к этой теме подключился депутат Лебедев, и если она будет развиваться, между первым и вторым чтением мы обязательно подключимся с Общественной палатой — проведем общественные слушания, соберем мнение заинтересованных и компетентных общественников.

— У инициативы есть шанс. Но необходимо четко прописать все нюансы, права, ответственность сторон, необходимо четко определиться с ключевыми понятиями, такими как «жилище», например. Что им является — квартира по соцнайму, например, является? Квартира в собственности?

— Несомненно!

— А арендуемая квартира?

— Ну... Да!

— А арендуемая на один день квартира является жилищем?

— Э...

— Гостиничный номер на один день, на месяц, является жилищем для человека? Дачный дом, пансионат? Вот, вижу, что вы задумались! Нужно четко дать определение. А территория вокруг жилища является «жилищем» или уже нет?

Нужно четко определиться с термином «жилище»

— Действительно задача... Во дворе, у коттеджа, к примеру флигель. Туда ворвались негодяи. Или в сарай! Это считается, что ворвались в жилище?

— Да даже курятник или подъезд. Вопрос на самом деле очень сложный. Далее. Нужно дать точное юридическое понятие, что такое незаконное проникновение в жилище с использованием насилия. А вот здесь уже надо изменить тему самообороны в вопросе «Незаконное проникновение в жилище с использованием насилия». Чтобы дать гражданину, человеку, право защищать себя всеми силами, всеми доступными средствами. Все помнят громкую историю в Туле, когда в дом предпринимателю Гегаму Саркисяну вломились четыре вооруженных преступника. Связали членов семьи, пытали, били семилетнюю дочку, вымогали деньги, приставили пистолет к виску семимесячного ребенка. Хозяину дома удалось схватить нож, ранить, как оказалось — до смерти, троих, а четвертый убежал. Было возбуждено уголовное дело. Но не по факту грабежа, а по факту убийства двух и более людей. И обвинялся Саркисян. Я, как член Общественной палаты России совместно с другими своими коллегами, взял эту ситуацию на контроль. Напоминаю, что Саркисян сидел в СИЗО, семья осталась без защиты, на свободе у этих злодеев могли быть подельники.

Общественная палата РФ готовится провести экспертизу

— Они могли прийти и отомстить. Я помню эту историю. Но все же Саркисяна признали невиновным.

— Отомстить, да. Саркисяна действительно оправдали, но споров было очень много. Эта история и стала для меня мотивацией, чтобы поддержать и продвигать инициативу «Мой дом — моя крепость». У противников инициативы один единственный аргумент: «Россияне — это неполноценная нация. Они не способны воспользоваться этим правилом по назначению». Но вообще-то этот институт работает, например, в Молдавии, бывшей советской республике, в Болгарии, во всех странах Европы, во многих странах мира, в штатах США. И я не вижу того, что мы, условно, «неполноценнее», чем другие. Самое главное, что не надо путать вот эту инициативу «Мой дом — моя крепость» с законом о праве на оружие. Про оружие это отдельная история. Люди уже сейчас имеют право приобретать для самообороны охотничьи ружья, винтовки.

— И из травматики можно убить при желании...

— Да, спортивное оружие у людей на руках. Появилось очень много стрелковых клубов. Но это отдельная история. В частности же «Мой дом — моя крепость» — это то, что должно создать у россиян ощущение, что они в доме полноценные собственники. Понятие собственности, жизни человека должно являться для государства приоритетом. Государство доверяет гражданам право самим себя полноценно защищать в случае каких-то жизненных обстоятельств, разбоя или грабежа, когда в дом приходят вооруженные люди или группы лиц с преступными намерениями.

Есть регионы, где до ближайшего отделения полиции или пункта участкового 300 километров

— Так каким может быть, все-таки, понятие дома, жилища?

— Я считаю, что в этом понятии всегда можно начать с минимума и двигаться к максимуму. Жилищем, например, может являться объект в виде здания, сооружения, которое закрывается. Не будка с пустыми стенами и проходным двором, а закрытое по периметру сооружение. Это если об отдельном доме, где жилец может быть и собственником и арендатором. То же самое с квартирами.

— То есть человек арендует квартиру, и это на период аренды — его жилище. Правильно я понимаю?

— Да. Если у него есть документ — договор с владельцем. Да хоть в гостиничном номере, если у него оформлены документы, что он на этот момент владеет номером. И, соответственно, незаконное проникновение должно быть со стороны людей, которые пришли с преступными намерениями. И эти люди не родственники — это раз. Те, кто не имеют же права на это жилище, это два. Неизвестные лица — это три.

У противников инициативы один единственный аргумент: «Россияне — это неполноценная нация»

— Хорошо, а если это лица известные? Ну, к примеру, бывшие друзья, с которыми он в ссоре, и эти друзья пришли его убивать?

— Вот этот момент надо обсудить. Есть некая коллизия. Например, когда человек прописан в квартире, живет там, а к нему пришел, например, вооруженный и тоже прописанный в этой квартире другой человек. В коммунальной, например. Это уже будет другая история. Что касается «бывших друзей», то если хозяин не желает их видеть у себя в доме, но они проникают, ломятся, то это уже незаконное проникновение. Поэтому на первом этапе крайне важно дать правильное определение понятию «жилище».

— Один из аргументов, даже по поводу инициативы «Мой дом — моя крепость», сводится к тому, что бестолковые россияне будут плохо хранить оружие, и оно может попасть к детям в руки. Скажем, нашел мальчик папин пистолет и пришел с ним в школу...

— Напоминаю, что у нас на руках 6 млн стволов, если не больше. И право на владение оружием — это отдельная история, которую не надо путать. И право на оружие на самом деле есть у людей, и маленькие дети находят оружие, хоть и редко, но такое бывает. Есть жесткие требования к его хранению, и все это прописано в законе об оружии. Работает целая служба надзора, центры лицензирования в регионах.

«Мой дом — моя крепость» — это то, что должно создать у россиян ощущение, что они в доме полноценные собственники

— Вот такой вопрос: опять же возникают споры по поводу себя и своих близких. А если опасность угрожает гостям?

— То есть хозяин защищал гостей?

— Да.

— Я считаю, что здесь ситуация может быть такая: пришли в дом, проникли незаконно, с использованием насилия и с угрозой жизни и здоровью, имуществу и т.д. Экстремальная ситуация, люди находятся в состоянии аффекта, стресса, и трудно определить, кому именно в эту секунду угрожает опасность. Сейчас пистолет направлен на стороннего тебе человека, а через секунду злодей развернулся и уже целится в тебя. Поэтому «культура» института защиты своего дома должна быть. Однако еще раз подчеркну, речь не идет об упрощении права на огнестрельное оружие.

Дмитрий Галочкин: «Ты защищаешь себя, своих близких, свой дом, и закон на твоей стороне. Вот как это должно быть»

— Значит, топором можно защищаться?

— Ножом, кувалдой, лопатой, табуреткой! Ты защищаешь себя, своих близких, свой дом, и закон на твоей стороне. Вот как это должно быть. А если хозяин применил оружие, незаконно хранившееся, то ответит за то, что нарушил закон в этой части.

— Дмитрий Евгеньевич, а если к вам в дом ворвались какие-то негодяи, вы бы взяли чтобы оружие, чтобы защитить себя и своих близких? Даже зная, что такого закона «Мой дом — моя крепость» нет, и зная, что с вами может произойти то же самое, что с тульским предпринимателем?

— Несомненно! Я считаю, что это вообще долг каждого мужчины — защищать семью, близких и себя. Если нужно, то с оружием в руках. Это, кстати, элемент, в том числе и национальной безопасности. Есть регионы, где до ближайшего отделения полиции или пункта участкового 300 километров. И что, ждать от государства какой-то поддержки и защиты? Вся надежда только на себя, на самозащиту. Закон, если его примут, такое право нам даст.

Альбина Золотухин